В рамках XXV Петербургского международного экономического форума состоялась сессия по социальной ответственности бизнеса
В сессии «Лучшие практики участия частного бизнеса в достижении национальных целей развития» участвовал Игорь Щёголев
Полная стенограмма сессии
«Лучшие практики участия частного бизнеса в достижении национальных целей
развития»
А.КУЗИЧЕВ, модератор сессии:
Приветствую на сессии. Называется она, это очень важно, «Лучшие практики участия частного бизнеса в достижении национальных целей развития». Если вам эта тема, название, показалось чуть длинным и чуть скучным, то давайте я вам переведу на более простой и понятный язык.
Мы находимся в совершенно уникальной ситуации, мы находимся под беспрецедентным давлением – я думаю, это не новость, многие в зале это осознают, сами для себя сформулировали и артикулировали – соответственно, нам надо отвечать. Как совершенно справедливо Игорь Олегович заметил, – я, забегая вперед нашей дискуссии, – надо менять повестку, надо брать ее. Надо брать, не отвечать, а предлагать собственные решения. Решения в ответ на небанальную, беспрецедентную ситуацию тоже должны быть нетривиальными, должны быть эффективными, новыми и так далее.
Указами Президента России утверждены национальные цели развития, они очень понятные ориентиры в себе несут – всем нам понятные и близкие. Все должно расти – население страны, доходы людей и экономика. Соответственно, кроме нетривиальных решений, нам нужна консолидация усилий государства и бизнеса в достижении этих самых национальных целей. В апреле этого года Президент поручил правительству рассмотреть вопрос об определении критериев отнесения инвестиционных проектов в число проектов, отвечающих требованиям концепции экологической, социальной и корпоративной ответственности. Об этом много в последнее время говорится, но, сами понимаете, коммерческие интересы компаний не всегда совпадают – если деликатно говорить – с национальными целями развития.
Собственно, главный наш вопрос и смысл этой дискуссии – это сформулировать, каким образом мотивировать бизнес участвовать в достижении этих самых национальных целей. Что для этого нужно, если нужно, изменить в экономической политике государства и какую роль тут могут сыграть ESG-подходы? ESG – аббревиатура англоязычная – Environmental, Social, Governance (экологическое, социальное, корпоративное управление). Я так понимаю, что нам есть что ответить и чем ответить. Я предлагаю полномочному представителю Президента РФ в ЦФО Игорю Олеговичу Щёголеву начать и ответить на этот, самый главный, вопрос.
И.ЩЁГОЛЕВ, полномочный представитель Президента РФ в ЦФО:
Ответить точно есть чем. Я рад всех приветствовать. У нас сегодня главный день форума. Несмотря на то, что наша сессия одна из самых ранних, тем не менее тема, судя по всему, вызывает интерес. Я надеюсь, что в зале присутствуют не только те, кто сопровождают сидящих на сцене.
Почему
мы этим занимаемся? Во-первых, несмотря на наши небольшие размеры, округ [Центральный
федеральный округ] играет достаточно серьезную роль в экономике страны. Здесь
проживает 40 миллионов человек. По ряду позиций – это треть, по абсолютным
размерам инвестиций – это гораздо больше в масштабах экономики всей страны,
поэтому нам не безразлично, как развивается экономика на территории округа.
Если говорить об экономических показателях.
Второе, это, конечно же, демография. Это важно и в масштабах всей страны. Но для нас это особенно актуально. Несмотря на то, что округ в абсолютных цифрах прирастает, большую часть прироста достигает за счет переезда людей из других регионов. Само население, конечно же, не растет. К сожалению, эта тенденция не новая. Она достаточно устойчивая. И мы думаем над тем, как эту тенденцию переломить. Потому что если не будет населения, нас не будет становиться больше, то зачем в конечном итоге все наши усилия по развитию экономики? Это не находка XXI века, всегда так было. Несмотря ни на какие технологии, численность населения серьезно влияет – это и размер рынка, и потенциал развития. Поэтому чем больше население, тем больше мощь такого или иного макрорегиона, такого или иного государства. И мы задумались над тем, как сочетать два этих направления, как сделать так, чтобы и население становилось больше, и экономика росла не просто механически, а качественно.
Нынешняя ситуация показала, что в условиях, когда выяснилось, что в непродовольственной рознице доля импорта достигает практически трех четвертей и на первый план выходят задачи импортозамещения, это можно сделать только за счет инвестиций. И иногда, конечно же, есть соблазн инвестировать в проекты, может быть, не самые перспективные и не самые передовые, с не самым высоким уровнем зарплаты, рабочие места, которые должны будут закрываться опять-таки за счет притока мигрантов, понятно, что это, наверное, не совсем то, что нам нужно.
Сейчас спрос на эти инвестиции как никогда высок. Надо сказать, что несмотря на пандемию и санкции, за последние несколько лет у нас инвестиции увеличились на треть, объем производства вырос в полтора раза. Еще раз повторяю, важно, чтобы эти инвестиции носили качественный характер. И не всегда это качество должно определяться сугубо экономическими показателями. Об этом хорошо говорит как раз пример с ESG-повесткой, когда предприятия и компании просто принуждают за счет разного рода рейтингов и мер к тому, чтобы они делали свои инвестиции, отталкиваясь не только от экономических показателей.
Понятно, что ESG-повестка возникла за счет стремления развивающихся стран перераспределить в свою пользу рентные доходы от богатых ресурсами стран. Помимо этого, она сопровождается навязыванием тех ценностей, которые прямо противоречат тем, которые указаны у нас в Конституции. Поэтому полностью следовать ESG-повестке, наверное, не следует.
Мы задумались над тем, как отталкиваясь от нее как в определенной степени правильного опыта влияния на качество инвестиций, сформировать свою повестку, но на тех принципах и с теми подходами, которые близки были бы нам и которые диктовались бы и нашим нынешним экономическим положением, и теми целями, которые мы перед собой ставим. Так у нас родился концепт повестки, которую мы назвали ЭКГ.
По первым буквам, которые определяли бы степень здоровья компании и могли бы помочь и обществу, и государству оценивать качество этой компании. Исходя из оценки этого качества, строить с ней свое взаимодействие.
С
экологией достаточно понятно. Это наилучшие доступные технологии. Это понятие
не новое. Оно уже во всю присутствует в национальных проектах: это и степень
воздействия на окружающую среду. Здесь тоже определенные механизмы замера есть,
в том числе за счет штрафов, которые налагаются на предприятия, наносящие ущерб
окружающей среде. И понятно, что не все можно оценить на основании штрафов.
Многое определяется общественным мнением – как люди, проживающие на той или
иной территории, относятся к деятельности тех или иных компаний.
Второе – это кадры: как компания работает с теми, кто у нее занят, насколько высок уровень оплаты труда, насколько он превышает средний размер по региону или по отрасли. Текучесть кадров – насколько компания держится за своих сотрудников, насколько она является привлекательным работодателем. Это, соответственно, замер удовлетворенности условиями труда со стороны работников: есть ли жалобы по этой части в государственные инстанции. И социальный пакет в широком смысле. Это не только разного рода социальные программы, которые направлены на своих сотрудников, но и те меры, которые применяются во вне, и те практики, которые направлены на клиентов. В этой части я исхожу из того, что в ходе дискуссии мы поговорим об этом еще более подробно.
Третье – это государство. Если компания активно вкладывает в благоустройство и развитие своего региона, это безусловно положительный факт, который должен учитываться в оценке такой компании.
Это ее налоговая история: как уплачивает налоги, нарушает ли контракты, полученные в рамках госзаказа.
И, наконец, деловая репутация: как ее оценивают партнеры по бизнесу, ее кредитная история и т.д.
В совокупности, если на основании этих факторов выставить оценки и составить определенный рейтинг, то понятно, что это может стать основой для нового качества отношений между компаниями и государством.
Многие из этих факторов, которые здесь приведены, уже в той или иной степени оцениваются. В частности, нашими коллегами из налоговой службы. Но как нам представляется, если этот список расширить и положить в основу такого взаимодействия, то это может свестись не только к штрафным санкциям, которыми мы как кнутом принуждаем компании соблюдать определенные рамки, но и к так называемой позитивной дискриминации, когда компания с более высоким рейтингом имела бы определенные преимущества во взаимоотношениях с государством. Скажем, при достижении определенного уровня получала бы доступ к госконтрактам, далее к налоговым льготам, льготным кредитам, субсидиям и грантам. Это очень условный график. Но как подход вполне заслуживает обсуждения.
А.КУЗИЧЕВ:
Хотелось бы ощутить на себе то, о чем Вы сказали – позитивную дискриминацию. Но получается, что новым компаниям она вообще не светит, Игорь Олегович?
И.ЩЁГОЛЕВ:
Нет, почему, она светит. Если вернемся к предыдущей таблице, мы увидим, что ряд вещей можно оценить у компании, которая только стартует. Скажем, заявленный уровень оплаты труда. Понятно, что если выше по экономике, то сразу идут плюсы. Социальный пакет, степень технологии с экологической точки зрения. Что касается деловой репутации, то это частично можно оценивать по тому, кто из акционеров входит в эту компанию – по их индивидуальному рейтингу, скажем так. А в том случае, если это сразу нельзя оценить (степень воздействия на окружающую среду не всегда можно оценить по заявленным технологиям), можно выставлять достаточно нейтральную оценку. Даже со старта, если компания будет говорить, что она собирается не только развивать экономику, но и вкладываться в благоустройство регионов, а мы видим, что это уже применяется (скажем, когда компании, которые строят полигоны по переработке бытовых отходов, они с тем, чтобы наладить контакт с населением, сразу говорят, что помимо того, что построят предприятие, инвестируют в развитие дорожной сети, в развитие энергетики и т.д.), то есть уже по этим мерам можно предварительный рейтинг выставлять.
А.КУЗИЧЕВ:
Вы употребили важное слово «замеры». Кто их будет производить и каким образом? Мне кажется, это вообще один из ключевых вопросов по поводу реализации этой концепции, идеи.
Вы знаете, что сегодня лидер по цифровизации в госсекторе – это налоговая служба [Федеральная налоговая служба Российской федерации]. Очевидно, что значительная часть презентованного «ЭКГ»-рейтинга могла бы формироваться на данных налоговой службы. Можно ли ту информацию, те данные, которые сейчас есть у ФНС, использовать не только для налогового контроля, но и для реализации этого проекта.
Даниил Вячеславович, вам можно и нужно ответить.
Д.ЕГОРОВ, руководитель Федеральной налоговой службы:
Знаете, в 2020 году мы достаточно явственно осознали себя не только налоговой службой, когда от нас потребовался очень серьезный объем информации по тому, что происходит с рынком, что происходит с ритейлом, что происходит с компаниями, как быстро надо выдавать субсидии. И мы поняли, что оставить в состоянии «сейчас это понадобилось, мы все навалились» будет некорректно и непрофессионально, и очень серьезно занялись стабилизацией данных, чтобы они имели эффекты и капитализировались не только исключительно в налоговых целях.
Была еще одна история, которую будет небезынтересно узнать. У нас идут национальные проекты. Давайте на секундочку задумаемся, кому отданы в руки отслеживать, что в национальных проектах все хорошо, все правильно, что деньги тратятся рачительно, аккуратно и, собственно, достигаются те результаты, которые планировались.
Обычно, после институтов исполнительной власти федерального, регионального уровня идут различные проверяющие – налоговая служба, МВД, ФСБ, Следственный комитет и далее по цепочке. Каких результатов мы добиваемся тем, что проверяем, как у нас работают национальные проекты. Чего мы от них хотим? Абсолютно простой вопрос. То есть он предполагает, что мы, наверное, хотим, чтобы национальные проекты были реализованы дешево, быстро и качественно. И вот нам дают в руки эту проверку. Выходит налоговая, начинает выездную проверку, блокирует счета, доначисляет налоги, все это взыскивает. Потом к нам подключаются коллеги из МВД, они блокируют окончательно работу предприятия, идут аресты имущества и людей. Каждый из нас отлично выполнил свою работу, каждому из нас можно дырочку на лацкане делать – мы молодцы, у нас все хорошо. Только вопрос – что с проектом-то стало? Где проект?
И если на секундочку задуматься над тем, что мы делаем с точки зрения результата своего труда, то где те эффекты, к которым мы по идее вместе должны были бы стремиться? Оказывается, все очень неочевидно.
По отдельности у нас к пуговицам вопросов. Мы попытались понять, что значит слово профилактика, кроме того, что оно часто сотрясает воздух и используется в докладах – мы его очень любим и везде вставляем. Но если любого из нас спросить, а что конкретно оно значит? Что конкретно делается для этого прекрасного слова? В чем это выражается? Физически опишите, пожалуйста, процесс. Оказывается, у нас таких процессов нет. Мы можем посмотреть наш кодекс – я про нас буду говорить – у нас нет таких процессов, но есть проверка, акт, решение, нарушение, передача и так далее.
И перед нами возник вопрос, способны ли мы сделать такую систему, которая позволит видеть риски, гипотезу, что в будущем, возможно, будет нарушено законодательство и что-то не будет построено: какой-то мост не будет построен, какая-то школа не будет построена. Можем ли заранее на это посмотреть?
Что мы сделали? Мы отдали нейронной сети все государственные контракты, и она стала наблюдать за тем, как они исполнялись и какие данные в системе могут свидетельствовать о том, что контракт может быть нарушен по срокам, по стоимости, вообще не исполнен. И сейчас у нас вроде очень даже неплохо – я понимаю, все достаточно волатильно, сейчас еще что-то изменится и придется поработать с новыми событиями хозяйственной жизни – на сегодняшний день сеть попадает примерно в 92%. Отлично. У нас есть представление о том, что может произойти с компанией до того, как она попала в ситуацию, когда пути назад нет и включатся тяжелые инструменты.
Что дальше? Мы на примере ЦФО что попробовали сделать? Когда мы увидели компании, которые находятся под серьезным риском, на площадке Игоря Олеговича мы решили проводить с этими компаниями интервью и говорить: «Ребят, вот посмотрите, что мы по вам видим. Мы уже сейчас увидели риски, и, если вы хотите нормально, спокойно и качественно, извините, не ссорясь с нами, закончить проект, поправьте все это и спокойно дорабатывайте».
Мне отрадно говорить, что сегодня мне не приходится докладывать о том, сколько мы доначислили, сколько взыскали, сколько уголовных дел возбудили в отношении налогоплательщиков. Зато мы можем сказать, что через интервью у полпреда прошли 78 участников, и с помощью корректировки их поведения на раннем этапе 108 контрактов уже завершено. И нет ни одного банкрота из этих 78 участников на 154 млрд рублей. Эти люди продолжают работать и продолжают исполнять проекты, которыми можно будет гордиться и показывать, как это работает. Мне кажется это достойно того, чтобы подумать, какие эффекты мы еще можем от этого получить.
По так называемому 44-ому закон налоговая обязана взять себе компанию, которая дает наименьшую цену. Мы понимаем, что она не может нормально дать эту цену, не креативя с налогами. Мы подумали, а что, если использовать наши данные как рейтинг, как историю. Ведь есть компании, которые многие годы исполняют контракты, делают это качественно. Почему это не может быть плюсом к ее участию в государственных кампаниях?
То есть наша задача – пробовать внедрять инструменты прозрачные, понятные, открытые всем участникам процесса. Если компания так себя ведет, то мы это признаем, понимаем, публично принимаем как value – ценность, которую можно использовать в этом сегменте.
Спасибо большое!
А.КУЗИЧЕВ:
Спасибо! Логично. Цитирую одного своего преподавателя: «Знаешь, что такое интуиция – это обостренное знание». Доверие, как выяснилось, это формализуемый набор подходов, оценок и так далее. То есть доверие, как ни странно бы это не звучало, тоже можно формализовать. По-моему, мы сейчас об этом говорили, это важно. Спасибо, Даниил Вячеславович!
А теперь давайте не без волнения послушаем налогоплательщика – Сергея Николаевича Шишкарёва, председателя Совета директоров Группы компаний «Дело».
Компания работает практически во всех регионах страны. Судя по говорящему названию, Сергею Николаевичу есть о чем рассказать. Тут вопрос опять же простой, понятный и самый естественный после двух выступлений и, собственно, после объявления нашей темы дискуссии. Какая мотивация вашего конкретно, Сергей Николаевич, включения в работу по достижению национальных целей, нужны ли какие-то дополнительные механизмы, чтобы практику взаимодействия государства и бизнеса не только по коммерческим вопросам вести, но и в целях устойчивого развития? Ответьте, пожалуйста, Сергей Николаевич.
С.ШИШКАРЁВ, председатель Совета директоров Группы компаний «Дело»:
Доброе утро! Спасибо большое!
Ответить на этот вопрос достаточно просто – мы такие же активные, понятные и заинтересованные в развитии общества люди, как и сидящие здесь руководители. Начиная с полпреда, продолжая руководителем налоговой службы и всей той аудиторией, которая нас слушает.
Нам нужны квалифицированные кадры, нам нужны семейные традиции, нам нужны в корпорации люди, которые понимают, что работая в группе компаний «Дело», они получают не только адекватное разъяснение всех тех социально-налоговых льгот, которые они могут получить от государства, но и получают дополнительную мотивацию работать в группе и самое главное – заниматься демографической ситуацией в буквальном смысле этого слова, рожать детей, рождать будущих работников ГК.
А.КУЗИЧЕВ:
Это очень амбициозно.
С.ШИШКАРЁВ:
Амбициозно. Знаете, у нас работает около 9 тыс. человек в группе, казалось бы, чего париться – вышел на рынок, позвал работать, все здорово. Но мы заинтересованы в появлении семейных традиций в группе – в следующем году ей 30 лет. Мы заинтересованы, чтобы появлялись деловые, от слова «Дело», династии, желание вырасти в группе, получить образование.
А.КУЗИЧЕВ:
А почему вы заинтересованы? Вы же правильно сказали – чего париться.
С.ШИШКАРЁВ:
Я скажу, почему. Мы внедряем собственный социальный корпоративный стандарт. Мы не только выступаем агентом государства. Мы провели социальный опрос внутри компании, поняли, что 90% работников группы не очень понимают, какие льготы и какие механизмы существуют на данный момент со стороны государства по поддержке рождаемости, по поддержке материнства и детства. Первая и главная функция – мы учредили должность социального менеджера, то есть человека, который разъясняет работникам то количество льгот и то количество плюшек, которые можно получить от государства, повышая рождаемость.
И самое простое и понятное, что мы сделали – это учредили грант на третьего ребенка, который рождается у работников компании. Этот грант ни много ни мало целый миллион рублей. Может, для Москвы и Московской области это не великие деньги, но…
А.КУЗИЧЕВ:
Нет, это чувствительные деньги.
С.ШИШКАРЁВ:
…Для любого другого региона это осязаемая сумма.
А.КУЗИЧЕВ:
Сколько уже грантовых детей у вас?
С.ШИШКАРЁВ:
Программа только запущенна. Вообще мы хотели первый грант сегодня вручить – у семьи из Самарской области, Михаила и Екатерины, вчера родилась третья дочь, назвали ее Василисой.
Вчера еще имени у девочки не было. Подъезжая на ПМЭФ и пожимая руку Игорю Олеговичу, упала SMS, что девочку назвали Василисой.
А.КУЗИЧЕВ:
Одобряем, хорошее имя и подход отличный.
С.ШИШКАРЁВ:
Первый грант будет вручен на днях. Знаете почему это не великие деньги? Из 9 тыс. работающих в группе многодетных семей всего 150. Представляете как мало. 9 тыс. человек и 150 семей, у которых трое и более детей.
Кстати, когда мы начинали программу с Игорем Олеговичем и пришли с первым докладом, я жутко возмутился, потому что в графе «пять и более детей» стоял ноль. А как же акционер компании? У него пять! Это я про себя. Кстати, моей внучке завтра годик.
А.КУЗИЧЕВ:
Вы нас просто вынуждаете (аплодисменты в зале):
С.ШИШКАРЁВ:
Не любил я до недавних времен выражение «социальная ответственность бизнеса», но сейчас прекрасно понимаю, что для того, чтобы иметь квалифицированные кадры, возможность создавать, продолжать и развивать корпоративные семейные традиции в группе, нужна понятная адекватная оценка того, что демография это в том числе необходимость работы компании.
Час назад мы чуть более шире подошли к вопросу социальной ответственности: подписали соглашение между ГК «Дело» и Институтом демографической политики имени Д.И.Менделеева. Наша группа в полном объеме взяла на себя финансирование.
А.КУЗИЧЕВ:
Думаю, у всех один и тот же вопрос в зале – почему имени Менделеева?
С.ШИШКАРЁВ:
Потому что 17-ый ребенок в семье.
И.ЩЁГОЛЕВ:
Именно Дмитрий Иванович давал прогноз, что если Россия будет развиваться экономически и демографически теми темпами, которыми она развивалась в начале XX века, то к концу XX и началу XXI века у нас должно было бы проживать от 400 до 500 млн людей. Поэтому это вполне амбициозная цель.
А.КУЗИЧЕВ:
Игорь Олегович, тогда я хочу уточнить у вас. Есть такой анекдот, в котором у девушки спрашивают, где она берет деньги. Она отвечает, что в тумбочке.
Готовых данных для оценки качества корпоративных социальных стандартов нет – нет такой тумбочки. Соответственно, надо же их где-то брать. Работа очень тонкая, сложная и для меня пока не очевидная. Откуда? Где? Как?
И.ЩЁГОЛЕВ:
Собственно говоря, об этом и идет речь – это одна из тех целей, поставленных перед Институтом демографической политики. И сегодня, перед нашей сессией, было подписано соглашение между этим институтом и Финансовым университетом при Правительстве РФ о создании методологических и научных основ для такого рода оценки.
То есть, понятно, что это новые вещи, о которых мы говорим. Готовых рецептов и критериев нет, но как мы видим, многое происходит и многое делается. Мы очень рады, что среди наших предпринимателей, которые понимают, что цели развития, обозначенные в Указах Президента, не могут быть достигнуты только усилиями государства. Понятно, что со стороны бизнеса тоже должны быть определенные усилия. Мы об этом сегодня еще не говорили и, если не ошибаюсь, то на прошлогоднем форуме или в рамках одного из подобных мероприятий Президенту был задан вопрос, какая проблема не дает ему спокойно спать. Он сказал – то, что нас не становится больше. Это как раз демографическая проблема.
Мы рады, что находятся люди, которые откликаются на это, в том числе конкретными программами на производстве. Может быть, важны не те абсолютные цифры, которыми будет оперировать та или иная компания, важно, чтобы многодетность становилась модной. Чтобы наши граждане понимали, что это не только государство, которое это приветствует, но и есть такие работодатели, которые считают, что это правильно. Готовы это поддерживать и выступать, как сказал Сергей Николаевич, в роли социально-демографического агента государства.
А.КУЗИЧЕВ:
Спасибо!
И отвечая Сергею Николаевичу великие или невеликие деньги миллион рублей, мне кажется, это приличная сумма, впрочем, я не самый большой эксперт.
С.ШИШКАРЁВ:
Я назвал их невеликим не потому, что они небольшие. К сожалению, в компании всего лишь 150 многодетных семей. Хотелось бы потратить больше.
А.КУЗИЧЕВ:
Мне кажется, для демографии, для того, что нам пророчил Дмитрий Иванович Менделеев, важнее сам подход, а не конкретные суммы. И, как правильно Игорь Олегович сказал, мода. Она именно таким образом формируется – не суммой, а подходом.
Продолжаем!
Станислав Евгеньевич Прокофьев с нами, ректор Финансового университета при Правительстве РФ. Станислав Евгеньевич, у вас богатый опыт работы в госструктурах, недавно Вы возглавили ведущий экономический вуз страны. Каким образом, государство должно выстраивать отношения с ответственным бизнесом? Какие механизмы – финансовые, наверное, – можно и нужно для этого задействовать?
С.ПРОКОФЬЕВ, ректор Финансового университета при Правительстве РФ :
Спасибо, Анатолий, уважаемые коллеги! Изучая в целом тему ESG-повестки и в рамках научных исследований, и практических мероприятий, ученые нашего вуза совершенно четко увидели два совершенно разных и малопересекающихся ESG-повесток, исходя из опыта применения этой концепций в различных странах.
Одна, если можно так сказать, для внешнего пользования, внешней среды. Здесь я абсолютно разделяю ту оценку, которую Игорь Олегович дал в начале своего выступления: это совершенно четко протекционистская политика, в которой богатые страны намереваются получить часть природной ренты от стран, которые поставляют им, в частности, полезные ископаемые, энергоносители. То есть это попытка жестко под флагом экологии, карбоновой защиты и так далее оградить свои рынки от товаров из нежелательных стран или создать ценовые и неценовые барьеры, чтобы эти товары в соответствующие страны поступали. Поэтому местами нам кажется, что, если бы не были введены масштабные санкции в отношении нашей страны, они бы все равно к нам пришли, но уже под флагом ESG-повестки. Это то, что касается технологий в адрес третьих стран.
Что касается организации достижения целей устойчивого развития внутри каждой конкретной страны, то мы действительно сделали очень большой анализ практик применения и документов, которые это все регламентируют в разных странах. И убедились, что разброс мнений, мероприятий, подходов очень велик.
В некоторых странах они в основном уповают на вопросы предикативных мер, предваряя наступление в первую очередь экологических рисков – и на это направлены все мероприятия, источники финансирования и так далее. В других странах, например, дружественном нам Китае, дошли до того, что под флагом ESG-повестки пересмотрено законодательство страны, а потом, глядя на них, целый ряд стран Юго-Восточной Азии это сделал. Они перенастроили систему госзакупок под ESG-стандарты. При этом они отошли от подхода выставления требований к конкретно закупаемой продукции. Они выставляют требования к производителям, которые эту продукцию поставляют на рынок, исходя из определенных метрик социально-ответственного бизнеса.
Если говорить о финансовой сфере, то здесь интересен опыт ряда стран, которые наряду с хорошо известными нам зелеными облигациями выпускают облигации социальной ответственности, средства от размещения которых поступают, например, на различные социальные программы, на поддержку малоимущих, на социальную защиту инвалидов, на профилактику разного рода заболеваний и так далее. Это еще в нашей стране не то, что не применяется, но и даже не обсуждается. Тем не менее это тренд, который имеет место быть.
А.КУЗИЧЕВ:
Эти практики применимы и корректны для реализации?
С.ПРОКОФЬЕВ:
Здесь как раз надо вести с бизнесом диалог. Полагаю, что диалога это точно заслуживает.
Если говорить о финансовой сфере, то на сегодняшний момент уже 22 выпуска зеленых облигаций произвели разные субъекты Российской Федерации и разные организации бизнеса. Общий объем привлеченных средств составил более 170 млрд рублей. Конечно, в масштабах такой страны как наша – это копейки.
Для сравнения, коллеги, в мире уже порядка 41 трлн долларов в управлении именно зеленых ценных бумаг. Это примерно треть всех управляемых ценных бумаг в мире. Здесь нам предстоит очень большая и очень серьезная работа.
Говоря о том, что концепцию ESG следует пересмотреть, адаптировать к условиям, особенностям Российской Федерации, то это как раз концепция «ЭКГ», в выработки которой мы также принимали участие вместе со Счетной палатой, другими органами под эгидой Аппарата полномочного представителя Президента РФ в ЦФО. То есть это сейчас подход трансформации общемировых подходов к российский условиям. Естественно, в рамках «ЭКГ» требуется дальше детализировать требования к социально-ответственному бизнесу, доведя их уже до конкретных показателей, до метрик.
И в этой связи возникает вопрос, что эти показатели требуют изменения подходов в раскрытии информации. В общем-то это тоже тема для отдельного диалога власти и бизнеса. Думаю, что подходы будут найдены, и в результате должны быть, как мне представляется, сформулированы конкретные показатели, которым должна соответствовать социально-ответственная компания, вместе с государством участвующая в достижениях долгосрочных целей устойчивого развития. После чего нужно думать, какие преференции от государства эта компания может иметь.
А.КУЗИЧЕВ:
Собственно, наша дискуссия именно об этом – о детализации того, как реализовать этот подход.
С.ПРОКОФЬЕВ:
Мы сейчас как раз работаем над этим и думаем, что часть показателей, о чем говорил Даниил Вячеславович, должны быть подтянуты из различных систем. В основном это, конечно, базы данных Федеральной налоговой службы, а показатели социального характера – они совершенно точно не могут быть, во-первых, так легко собраны, во-вторых, они как минимум требуют экспертного осмысления. Подписанное соглашение о взаимодействии с Институтом демографической политики имени Д.И.Менделеева – это как раз залог того, что мы над этим будем работать, мы эту систему показателей намерены сформировать. После этого, было бы очень здорово, если бы такой значимый макрорегион как ЦФО стал бы пилотом, маяком для внедрения этой системы в нашей стране.
А.КУЗИЧЕВ:
Спасибо большое! Сейчас у нас будет деликатный вопрос к Андрею Вячеславовичу Канунникову, председателю Стратегического комитета АО «Курский электроаппаратный завод». Кто не в курсе, это один из крупнейших российских производителей электротехнических изделий. Андрей Вячеславович, я хотел бы начать с того, что вот деликатный вопрос, может быть, не знаю, против ли Вы, но я скажу. А потом подумал, но здесь у нас же Даниил Вячеславович сидит, чего я мнусь-то. Вот я знаю, что Вы продали дом в Майами, чтобы посвятить себя развитию бизнеса в России. Ну и соответственно, это не вопрос на самом деле. Это скорее такой символический акт. И мы можем на примере этом задать вопрос: как соотносятся Ваши коммерческие цели и национальные цели развития? Собственно, это главный вопрос к бизнесу вообще.
А.КАНУННИКОВ, председатель Стратегического комитета АО «Курский электроаппаратный завод»:
Спасибо! Добрый день! На самом деле я посвящаю бизнесу в России с 14 лет. И хочу сказать, что соотносится это «как правильно» и «выгодно». Мы называем это культурой осознанного предпринимательства.
В нашей компании работает более 2 тыс. человек. За последние 3 месяца мы приняли порядка 210 новых сотрудников, в том числе беженцев. И для нас повестка «ЭКГ» или ESG была сформирована еще в 2008 году. Мы проводим стратегические сессии. И в части проведения одной из стратегических сессий в 2008 году мы для себя подумали, а как мы можем сделать наших сотрудников счастливыми? Что такое компания мечты?
Мы внедрили такую практику, когда сформировали индекс удовлетворенности сотрудников. Были разработаны критерии. Сотрудники разного уровня участвовали в этом проекте. И вот измеряя в течение 4 лет, мы поняли такую динамику, сейчас объясню. В части критериев: понятно, они были и по весу оценены тоже, были материальные и нематериальные составляющие.
Нематериальных по количеству было больше. Сейчас не говорю о том социальном пакете, который, скорее всего, есть во многих компаниях – таких как компенсация обеда, доставка персонала, санатории. Это сейчас не так важно. Хотел бы сказать о другом совершенно. Один из показателей был – это отношение руководителя к подчиненному, начиная от мастера и заканчивая генеральным директором: как ты относишься к своему подчиненному, как ты строишь с ним открыто этот диалог, насколько ты его понимаешь, насколько ты его можешь чувствовать. Это очень важно для сотрудников и было, и есть, и останется навсегда.
И вот мы собрали, конечно же, руководителей, начиная от начальников цехов, заканчивая первого, второго уровня управления, провели обучение, беседы. И, конечно же, здесь очень важно своим примером показывать, как ты формируешь это отношение.
И если мы говорим о предпринимателях с точки зрения прибыли, я думаю, что давно это уже не так. Мы вышли за рамки прибыли и думаем о социальной ответственности. И вот наш коллектив принял принцип: при разработке новых изделий применять вторичное сырье. Мы сегодня перерабатываем порядка 2,5 млн пластиковых бутылок. Мы варим смолу полиэфирную. Это уникальная смола, уникальный компонент. Мы были зависимы от европейских производителей. К счастью, мы в 2014 году нашли химиков, кстати, из Луганской области. Они к нам приехали и реализовали этот проект. Так вот, на сегодняшний день культура, в том числе в экологической повестке, она реализована в сознании людей.
Мы перерабатываем сегодня практически весь мусор, который формируется у нас на заводе. У нас технологический передел затрагивает и переработку пластмассы, и металла. Так вот, в том числе вот благодаря Роману Владимировичу Старовойту, нашему губернатору, это его была инициатива. Он говорит: «Подумайте, давайте, может вы начнете производить что-нибудь из этого мусора?». И мы, начиная от люков сегодня, тротуарной плитки, перерабатываем тяжелый пластик. Технологии не было переработки тяжелого пластика. Мы все это отвозили на площадку промотходов. И, конечно же, на сегодняшний день наши сотрудники, переживая за это, разработали такую технологию.
А.КУЗИЧЕВ:
То есть если я правильно Вас понял, это не просто подход предприятия, руководства предприятия, руководства области, – это осознанный выбор коллектива?
А.КАНУННИКОВ:
Конечно же, коллективу не все равно. И эта культура на сегодняшний день сформирована в сознании людей.
А.КУЗИЧЕВ:
А правильно ли я пониманию, что Вы упомянули про индекс счастья? То есть там наверняка есть прямая корреляция между осознанием и уровнем индекса счастья. А еще, говоря про этот индекс счастья, конечно, я вспоминаю Василису, Сергей Николаевич нас с ней познакомил – на наших глазах родилось имя у этой прекрасной девушки. Я думаю, что там еще одна есть корреляция индекса счастья и количества тех самых семей с грантами, о которых Сергей Николаевич совершенно справедливо говорил. Хотелось бы, чтобы их было больше. Прямая же корреляция, да, наверное? Я предполагаю.
А.КАНУННИКОВ:
Раньше у нас была практика такая. Действительно, я сейчас не могу похвалиться, что в компании есть гранты многодетным семьям. Но я так понимаю, что надо брать у коллег пример. Естественно, мы это включим обязательно.
Я про другую корреляцию сейчас хочу сказать. Мы в течение 4 лет этот индекс формировали – с 2008 по 2012 годы. Наложили потом его на экономические показатели. И вот какой вывод мы сделали, хочу заметить для коллег, если тут присутствуют в том числе из бизнеса: сначала ты делаешь счастливым сотрудника, а потом у тебя будет хороший результат.
А.КУЗИЧЕВ:
А потом он делает счастливым тебя?
А.КАНУННИКОВ:
Да, можно так сказать. Но что значит меня? Более конкурентоспособной становится компания. Получается так, что сначала индекс счастья сотрудника, а потом у тебя будет хорошая EBITDA. И наоборот. Это реально то исследование, которое мы выявили. Уникальная вещь.
По поводу социальных программ в том числе. Нам не все равно, как развивается наш регион. Здесь опять-таки все формируется на доверии. Мы начинаем говорить о руководителе и подчиненном, как формируется открытый диалог. Вот такой же открытый диалог сегодня у бизнеса и власти в нашем регионе происходит. И это очень радует, потому что, когда к тебе приходят и спрашивают сначала: «Чем помочь? Чем я, как региональная власть, могу Вам помочь? Говорите конкретно, обозначайте задачи для того, чтобы компания была конкурентоспособной». А потом уже возможно участие в каких-то социальных программах.
Но нас не надо мотивировать участвовать в социальных программах, потому что мы понимаем, что тот регион, где находится наша компания, где работает наш коллектив, нам это важно, как он развивается.
И мы сегодня инициировали такой один проект «Креативный кластер потока» – это где раскрываются таланты. Мы популяризируем инженерное дело, потому что у нас более 170 разработчиков. А инженерное дело стало непопулярным в последние годы, поэтому мы испытывали дефицит таких кадров. Мы вынуждены были с одной стороны идти в регионы, где есть такие сотрудники, а с другой стороны, мы начали популяризировать это среди молодежи. Поэтому мы открыли такой «Креативный кластер потока». Разные программы в том числе на сегодняшний день реализуем в нашем регионе.
По поводу доверия что еще хотел сказать в части мотивации. Я считаю, что это осознанный выбор предпринимателей на сегодняшний день. И таких немало я знаю. Уверен, 80% предпринимателей таких у нас на территории России.
Если мы говорим по поводу доверия как контекста – пряники показали в части субсидий, преференций, – так вот в части импортозамещения хотел здесь отметить следующий факт, что в 2014 году было Постановление [Правительства РФ] в рамках программы импортозамещения принято. Компания инвестировала и в НИОКР, и в локализацию (98% компонентов локализованы в индустриальном парке «Союз»). Мы полностью импортонезависимы, кроме электронных чипов. Мы делаем низковольтное оборудование, умные аппараты, системы автоматизации, в том числе зарядные станции для электромобилей. И в рамках программы импортозамещения компания инвестировала в современную линейку продуктов и в локализацию деталей, потому что часть компонентов мы раньше производили в Азии. Мы перевезли оборудование вместе со своими пресс-формами. Это общий мотив преференций, которые мы ожидали, что будут.
Были приняты все постановления. Минпромторг нам в этом контексте очень серьезно помогает. Но на межведомственных связях происходит так, что мы не видим на практике конкретной реализации этой программы. А сегодня происходит следующее: динамика юаня такая, что он спускается вниз. Сталь и медь на сегодняшний день в Азии дешевле, чем в России. И мы понимаем, что это для нас может быть такой существенной проблемой. А разгоняемся – в три раза увеличили объемы производства по современным линейкам в этом году и планируем в следующем увеличить до семи раз относительно 2021 года новые линейки в объеме производства. Это для нас очень важно.
Петербургский форум – это отличная возможность такого диалога между бизнесом и властью. Я первый раз здесь. Спасибо Игорю Олеговичу за приглашение. Колоссальная возможность.
А.КУЗИЧЕВ:
Спасибо! Коль уж Вы сказали про власти и про регионы. Сейчас с нами губернатор Липецкой области Игорь Артамонов. Игорь Георгиевич, доброе утро! В своей повседневной деятельности бизнес все-таки чаще имеет дело не с федеральными структурами, не с концепциями широкими и философскими, а с вполне конкретными региональными структурами им приходится этот бизнес выстраивать, делать, договариваться и так далее. Вот как в Липецкой области Вы выстраиваете взаимодействие с компаниями для их вовлечения в работу над достижением все тех же, то, о чем мы говорим, национальных целей?
И.АРТАМОНОВ, губернатор Липецкой области:
Смотрите, если мы говорим про ESG, то мы один из немногих регионов…
А.КУЗИЧЕВ:
Мы уже «ЭКГ» говорим.
И.АРТАМОНОВ:
«ЭКГ» – это в принципе недалеко одно от другого. Мы единственный регион, кто имеет рейтинг. Не единственный, а одни из немногих, кто имеет рейтинг страновой на эту тему. Этой темой мы занимаемся давно. И стратегия, которую мы сейчас заканчиваем, она полностью пронизана через «ЭКГ». Нам, безусловно, как региону, который считается загрязненным, обязательно требование экологии. Мы просто никого не пускаем в регион, если это не соответствует экологическим требованиям.
Как мотивировать предприятия, которые отвечают требованиям «ЭКГ»? Слышал вот в Курске все хорошо – 80% социальную ответственность несут, когда им помогают. У нас ситуация немножко другая. Мы помогаем, но у нас не 80% идут нам навстречу, а серьезно меньше.
Но мы находим инструментарий. Какой? Инфраструктурные проекты: это дороги, коммуникации – все что сейчас идет нацпроектом. Мы говорим: «Ребят, если вы сделаете условно в своем направлении это, это и это, то мы запланируем в вашем же направлении сделать дорогу, сети, стадион и так далее».
Вот Игорь Олегович с коллегами был в Лебедяни. «Агроном-сад» – прекрасное современное предприятие, которое вкладывает само в инфраструктуру. Объекты культуры построили, спортивные объекты, музыкальную школу. И мы их даже не просили. То есть сами. И мы им сказали: «Слушайте, давайте мы от субъекта поощрим вас за эту деятельность поставим в план (мы же планируем) здесь сделать нормальные дороги, поставим в план здесь сделать детский сад».
А что это такое? У предприятия сегодня постоянная потребность в квалифицированных кадрах. И чем более благоустроен какой-то конкретный населенный пункт, тем больше шансов, что именно в эту точку поедут люди, которые готовы трудиться и работать. И мы это ставим во главу угла. Например, сельское хозяйство.
Я уже говорил, что колоссальные программы «Комплексное развитие сельских территорий». Громадные инвестиции. Но вы посмотрите сегодня, что происходит: сельское хозяйство имеет громадную рентабельность на сегодня, колоссально.
Но вот Липецкая область – прекраснейшее состояние сельского хозяйства. А дальше спросите: «А сколько они оказали поддержки, фонды и так далее и так далее?» Ну немного. И каждый раз это надо обращаться, так сказать, с ходатайством. Они же налоги не платят. Но страна, государство вкладывает колоссальные инвестиции, чтобы работники, которые приносят добавленную стоимость владельцам, там работали. И мы строим ДК, ФАПы, больницы, спортивные сооружения, чтобы частный инвестор получал прибыль, но с нами не делился.
И мы за то, чтобы дорога была двусторонняя. И мы сейчас на примерах, «Агроном-сада», показываем: «Ребята, дорога – двусторонняя: мы делаем вам, но, пожалуйста, давайте встречно любить друг друга». Помогли тебе – пожалуйста, прояви социальную ответственность. Потому что всегда сложно уговаривать людей стать социально ответственным.
И, конечно же, с налоговой инспекцией меня тоже очень потрясло и очень понравилась предиктивная аналитика. И мы предложили свой субъект в качестве пилота. Потому что очень интересно, если бы мы в 44 закон включили какие-то коэффициенты, которые позволяли бы приличным компаниям побеждать на конкурсах. Потому что приходят разные «живопырки». Потом мы имеем проблемы. Потом срываются национальные проекты. А мы по закону ничего с этим делать не можем.
А.КУЗИЧЕВ:
Но мне кажется, мы все это время сейчас об этом, собственно, и говорим.
И.АРТАМОНОВ:
Это да. Но теперь это надо сделать на законных основаниях. Потому что, если мы сейчас начнем придумывать и говорить: «Вот мы были в Санкт-Петербурге, поговорили с начальником налоговой, а мы теперь будем отбирать так, как он нас учил», придут другие люди и нас посадят. Поэтому хотелось бы все правильное сделать правильным.
А.КУЗИЧЕВ:
Спасибо! Мы все над этим работаем. Вот Ваше «Давайте встречно любить друг друга» вообще я уверен, многие возьмут на вооружение. Отлично! Спасибо Вам большое! Так, Михаил Кузнецов у нас тут еще присутствует. Михаил Михайлович, приветствую Вас! Руководитель исполнительного комитета Общероссийского народного фронта. Понятно и известно, что ОНФ тесно работает с бизнесом. И у Вас то точно есть понимание, какие практики Вы считаете лучшими, и каким образом вот эти самые лучшие практики можно тиражировать?
М.КУЗНЕЦОВ, руководитель исполнительного комитета Общероссийского народного фронта:
Спасибо большое! Действительно, работа Народного фронта с бизнесом началась на самом деле в начале пандемии, когда потребовалась консолидация огромного количества усилий для решения тех проблем, которые возникли.
И знаете, я бы охарактеризовал так: мы когда входили в эту историю, мы точно были в разных лодках. То есть при этом у всех общественников было ощущение, что они на шлюпке и с веслами, а рядом огромная большая яхта, где бизнес – можно в нее постучаться, попросить денег. Сейчас яхт стало меньше. Но не только это изменилось. Еще изменилось то, что на самом деле постепенно два этих огромных вызова – пандемия и специальная военная операция, которая происходит, – они пересадили всех в одну лодку. И это очень интересный вывод, который мы для себя делаем.
Приведу несколько примеров из последних месяцев нашей работы.
Банк «Россия» два месяца назад создал Фонд помощи детям Донбасса. Они пришли к нам сами и говорят: «Давайте мы будем помогать детишкам». Мы говорим: «Отлично! С нас все возможности, варианты». Мы действительно видим, кому нужно больше всего помогать. Вот уже за два месяца у нас родилась с ними огромная история, связанная с коробками новорожденным. То есть все мамы ребятишек в Луганске и Донецке получают эту коробку от России, потому что купить там зачастую не то, что сложно, а почти невозможно то, что нужно маленьким ребятишкам.
«Российские железные дороги». Ну я не знаю там, как это чудо вообще случилось, у нас отправился поезд помощи Донбассу – 68 вагонов, которые собрались со всей страны.
А.КУЗИЧЕВ:
А почему чудо-то?
М.КУЗНЕЦОВ:
Ну знаете, я когда его увидел, он не поместился ни на один перрон в Москве. Просто этот объем, эмоциональное впечатление от этого. Но важно было не только то, что действительно люди очень быстро организовались и это собрали, но и то, что на самом деле там сотрудники РЖД сами приходили, обклеивали эти вагоны, писали: «Россия – Донбассу. Давайте помогать!».
С учетом того, что форум у нас международный, у нас есть соседи по Мосфильмовской улице – Сербское посольство, наши друзья. И как только произошли события, они пришли к нам и взяли на попечение Краснодонский детский психоневрологический интернат. И сербы каждый месяц перечисляют деньги. Мы закупаем детишкам генераторы, вещи и многое другое. И мне просто кажется, вот Андрей Канунников точно про это говорил – про то, что есть качественные изменения.
Первое. В этих отношениях появилась искренность. Это уже не два каких-то разных судна. Все вместе. Появилась искренность, потому что мы научились разговаривать с бизнесом честно. Мы говорим: «Ребят, государство сейчас не может решить эту проблему. Так бывает». И поэтому мы приходим и говорим: «Давайте решать это вместе, честно и прозрачно».
И вторая история, как мне кажется, тоже очень важная, это вовлеченность. Вот Андрей Канунников даже про это говорил. У нас на 12 июня есть такая территория Старобельская в Луганской Народной Республике. Там соответственно мы поднимали два флага – Луганской Республики и России. И простые мужики из Ростовской области, работники газовой аварийной службы, взяли отпуск (20 человек) и поехали их устанавливать. Здесь, к сожалению, по протоколу нельзя послушать аудиосообщение. Но знаете, я получил аудиосообщение от них, – я более вдохновенного сообщения, наверное, не слышал, но только когда у меня самого дети рождались, наверное. Потому что они говорят: «Ну это просто, можно еще раз. Давайте всех, кто с нами. У нас все мужики готовы ехать». Ощущение участия в большой важной миссии. Совершенно нет вот этого: «А почему государство этого не сделало?» Вообще даже близко нет. «Давайте дальше, вместе». Это настолько важно. И в свой отпуск и так далее. И не знаю, растут ли прибыли после этого, но точно совершенно индекс счастья от участия в чем-то у людей растет.
Мой главный вывод, что качество этих взаимоотношений поменялось очень серьезно. Мы все поняли, что бизнес – это такие же наши граждане, которые на самом деле с огромным удовольствием – они же с деньгами еще расстаются в отличии от общественников, которые этим заняты постоянно, – участвуют и отвечают на вызовы. Я просто им спасибо хотел сказать большое за то, что они делают, во-первых. А во-вторых, очень рад, что мы теперь вместе и мне кажется, нам все нипочем.
А.КУЗИЧЕВ:
Сейчас у нас Михаил Петрович Орлов выступит – носитель уникального опыта. Богатого опыта работы не только в разных странах, но и в разных регионах России. Михаил Петрович, как Вы полагаете, насколько это актуально, и должны ли мы адаптировать подходы ESG под себя и для себя?
М.ОРЛОВ, председатель Российско-Египетского делового совета:
Спасибо за очень интересный подход. Я должен признаться, на прошлой неделе я ездил в офис Игоря Олеговича, чтобы синхронизировать нашу панель. Я думал, что это будет на 40 минут, но встреча длилась больше 4 часов, потому что это настолько важно, это настолько является для нашего общества нашим приоритетом, особенно сегодня, когда мы находимся в ситуации кризиса и нашей нации надо собраться – вот один вектор для огромного успеха.
Я в свое время в 2005 году создал огромное сельхозпредприятие, у меня было 3,5 тыс. сотрудников. У меня было тогда ощущение, что каждый из них – это проблема. Я думал, как можно этим управлять?! В итоге создал внутрикорпоративную школу, почувствовал сначала, что никто особенно не хотел учиться. Я чуть-чуть утрирую, но ненамного.
В итоге я начал мотивировать людей, мы давали премии «Лучший тракторист», «Лучший механизатор» и так далее. И в том числе я смотрел на огромные просторы, у нас было 300 тыс. гектаров земли, везде были какие-то руины, церкви, усадьбы. Спрашивал, какая ваша история региональная? И тоже никто ничего не знал. Всегда один ответ: «Екатерина строила». И мы начали давать премии еще тем, кто нашел что-то в архивах, что-то придумывали, ремонтировали.
Вы знаете, прошло даже не два года, а вместо 3,5 тыс. «проблем» вокруг меня была армия, с которой я мог побеждать. Мотивация была фантастическая.
С Вашего позволения пара комментариев, потому что «ЭКГ» должно действительно стать национальной программой, мы должны сделать это очень быстро. Но очень важно – это позитивность. В нашей стране мы слишком привыкли слышать слово «наказание» и, между прочим, главе налоговой службы – большое спасибо. Я слушал, как вы говорите, это для меня очень хороший признак того, что наша страна будет хорошо развиваться.
А.КУЗИЧЕВ:
Михаил Петрович, извините, что Вас перебиваю. Просто времени мало и коль вы уж заговорили про мотивацию и про лучшие практики, то дайте нам конкретную формулу.
М.ОРЛОВ:
Сейчас создаются в мире разные стандарты. Как Вы правильно говорили, нам надо срочно развивать методологию этих стандартов, иногда люди говорят: «Зачем нам чужие стандарты, давайте создавать свои». Я категорически не согласен с этим тезисом. Почему? Я считаю, что мы должны внедряться в их стандарты, стать лучше и взять контроль. Стать стандартом качества в рамках этих стандартов.
Есть три темы.
Экология. Россия находится в очень хорошем положении, просто надо технологически, финансово, на правовом поле правильно работать. Мы можем стать лидером.
Социально. История нашей страны имеет огромный социальный бэкграунд. Я думаю, наша коллективная культура ставит нас впереди многих стран, в том числе Америки, с точки зрения отношения к людям, коллективного подхода. Мы это умеем, просто надо возвращаться к тому, что есть и не стесняться.
Остается вопрос управления. Здесь у нас может быть больше слабых мест. Чтобы мы внедряли больше хороших практик, чтобы коллектив соуправлял предприятием – это очень важно.
Последняя фраза – мы должны меньше стесняться того, кем мы являемся. У нас очень много качеств. Давайте работать над этим!
А.КУЗИЧЕВ:
Спасибо! Предлагаю резюмирующее слово от каждого из участников нашей панельной дискуссии. Давайте подряд.
С.ПРОКОФЬЕВ:
Тогда коротко: «ЭКГ» быть!
И.АРТАМОНОВ:
Все будет хорошо, мы справимся.
Д.ЕГОРОВ:
Мы очень часто говорим – вот бизнес, вот государство. Мы все люди, которые каждый день общаются друг с другом. Мне кажется, об этом не стоит забывать, чтобы каждый свое дело делал максимально качественно и не делил на бизнес и государство.
А.КУЗИЧЕВ:
Сергей Николаевич, вы нас покорили Василисой. Прошу Вас.
С.ШИШКАРЁВ:
Я не от имени Василисы, а от себя, но я тоже за русский язык, поэтому – «ЭКГ» гораздо лучше, чем ESG. Второе – мы призываем и приглашаем принять наши корпоративные стандарты и распространить их на российский бизнес.
М.ОРЛОВ:
Меньше наказывать, больше мотивировать. Не бояться всей планеты, потому что мы лидеры, мы очень сильные.
А.КАНУННИКОВ:
Я тут услышал такой контекст – «ради прибыли». Нет, это прибыль ради чего-то. Бизнесмены, предприниматели готовы участвовать в социальных проектах. И «ЭКГ» в первую очередь зависит от популяризации, лучших практик и от поддержки региональных властей.
М.КУЗНЕЦОВ:
Вы все сформулировали: не останавливаться, нам точно все по плечу.
И.ЩЁГОЛЕВ:
Нас должно быть не меньше 400 млн счастливых, состоявшихся, состоятельных и уверенных в себе людей.
А.КУЗИЧЕВ:
Мне кажется, главное слово, которое здесь сегодня прозвучало в разных контекстах, из разных уст, это слово – мы.
Любая проблема, любое давление дают и возможности. Повторяю, самое главное слово, которое здесь прозвучало, которое наполняется новым смыслом очень важным для нас, это слово «мы». Давайте с этим ощущение, этим осознанием разойдемся, продолжим реализовывать то, что мы тут обсудили.